Начало комедии
Действие происходит в
Москве в кремлевских палатах
.
Троцкий. Я пригласил вас, господа,
чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет международная комиссия!
Луначарский. Как комиссия?!
Петерс. Как комиссия?!
Ленин. Вот не было заботы, так
подай!..
Троцкий. По своей части я кое-какие распоряжения сделал - советую и вам. Особенно
вам, Петерс! Комиссия, конечно, захочет осмотреть чрезвычайки - так уж сделайте
так, чтобы все было прилично. А то у вас на заключенных посмотреть страшно:
худые, голодные, в синяках и кровоподтеках.
Петерс. Кровоподтеки белилами замазать можно.
Троцкий. Ну, да уж я не знаю, что там полагается. Можно бы также всех заключенных
одеть в боярские костюмы и чтобы они, как приедет их осматривать комиссия, -
проплясали бы перед комиссией русскую. Хотя... как мы их заставим?..
Петерс. Это можно. Я им надену сапоги с гвоздями внутри. Уж будьте покойны: на
месте не устоят, тут тебе и русскую, и французскую, и испанскую - всякую
отпляшут.
Троцкий. Потом у вас там эти разные аппараты, которые вы... этого... употребляете
при допросах. Оно, конечно, может, так по-вашему, по-ученому, и надо, а все же,
если комиссия увидит все эти ваши зажималки для пальцев, прессы да резины - ан и
нехорошо. Впечатление может получиться не того...
Петерс. А мы на дверях этой комнаты напишем "гимнастический кабинет". Кстати же,
англичане любят спорт.
Троцкий. Вам виднее; только смотрите, чтобы англичане не стали сдуру на себе
пробовать этой гимнастики... Вам также, товарищ Луначарский... Советую обратить
внимание на учебные заведения. Очень уж мало в них учебного. Намедни захожу, а
ученицы на коленях у учеников сидят и кокаин нюхают. Может быть, оно так для
усвоения научных предметов и надо, да французы из комиссии ведь народ
легкомысленный, примут ваше учебное заведение за что-либо другое и начнут между
партами канкан плясать...
Луначарский. Да ведь сами же вы говорили, чтобы в школах была полная свобода.
Впрочем, однако, насколько я знаю, и раньше, при полицейско-бюрократическом
режиме, ученики и ученицы в наказание бывали на коленях.
Троцкий. Так ведь то на собственных, а не на чужих. И по вашей части, товарищ
комендант города, тоже попросил бы... Вы позволяете жителям ходить по городу
почти без всего: эта дрянная публика наденет только сверх рубахи рваный
пиджачишко, а внизу ничего нету!
Комендант. Слушаю-с... Мы этаких на время приезда комиссии выберем всех из
города, да на общественные работы и погоним.
Троцкий. А ежели комиссия будет вообще останавливать на улицах прохожих да
спрашивать: "Довольны ли жизнью?" - то чтоб говорили: "Всем довольны, господа
сэры или там мусью". А который будет недоволен, мы ему после такое
неудовольствие пропишем!.. Впрочем, это уж по вашей части, Христиан Иванович.
Петерс. Будьте покойны!.. Мы его, недовольного-то, сразу же в гимнастический
кабинет. Тама останется доволен!..
Троцкий. Вообще я бы отобрал из жителей человек сто тех, которые посытее да
повеселее, подкормил бы их еще до приезда комиссии да и выпустил бы на улицу:
пусть все время по пути следования комиссии на глаза подвертываются. Да
развесить им на шеи медальоны с портретом Карла Маркса! Пусть видят иностранцы, какие мы есть социалисты. А
который каналья сбросит с шеи портрет, я ему такую пеньковую цацу навешу...
Впрочем, это по вашей части, Христиан Иванович.
Петерс. Будьте благонадежны.
Троцкий. Да вот еще что: тут за последнее время вы, товарищ Луначарский,
наставили памятников - как, бывало, раньше Держиморда фонари ставил - кому
нужно, кому и не нужно. Тут тебе и Урицкому, и Стеньке
Разину, и Робеспьеру, и Нахамкису, и Емельяну Пугачеву. Нашито "товарищи" ничего - слопают...
А перед иностранцами как-то неловко. Снять бы их, что ли! И что это, ей-Богу, за
скверный город! Только поставь где-нибудь один памятник - сейчас же целую сотню
всякой дряни нанесут и наставят.
Луначарский. А как же быть с вашим памятником?
Троцкий. Ну, мой можно оставить. Только временно надпись на нем переделайте.
Напишите: Гарибальди, что ли.
Луначарский. Да ведь Гарибальди с большой бородой!
Троцкий. Ну, времени столько прошло, что мог успеть и побриться. Кажется, теперь
все. Фф-фу!.. Ну, вот комедия и кончена!..
Луначарский. Вы думаете - кончена? Я думаю, она только после приезда
международной комиссии и начнется!..
