Право критики налагает обязанность беспощадно критиковать не только действия
врагов, но и недостатки друзей. И морально, и тактически для развития в человеке
чувства социальной справедливости гораздо лучше, если мы сами честно сознаемся в
наших недостатках и ошибках раньше, чем успеет злорадно указать на них враг наш.
Конечно, и в этом случае враг не приминет торжествующе воскликнуть:
______________________
- Ага!
Но злость торжества будет притуплена и яд злости бессилен.
Не следует забывать, что враги часто бывают правы, осуждая наших друзей, а
правда усиливает удар врага; - сказать печальную и обидную правду о друзьях
раньше, чем скажет ее враг, значит обессилить нападение врага.
Птенцы из большевиков почти ежедневно говорят мне, что я "откололся" от
"народа". Я никогда не чувствовал себя "приколотым" к народу настолько, чтоб не
замечать его недостатков, и, так как я не лезу в начальство, - у меня нет
желания замалчивать эти недостатки и распевать темной массе русского народа
демагогические акафисты.
Если я вижу, что моему народу свойственно тяготение к равенству в ничтожестве,
тяготение, исходящее из дрянненькой азиатской догадки: быть ничтожными - проще,
легче, безответственней; - если я это вижу, я должен сказать это.
Если я вижу, что политика советской власти "глубоко национальна" - как это
иронически признают и враги большевиков, - а национализм большевистской политики
выражается именно "в равнении на бедность и ничтожество", - я обязан с горечью
признать: враги - правы, большевизм - национальное несчастье, ибо он грозит
уничтожить слабые зародыши русской культуры в хаосе возбужденных им грубых
инстинктов.
Мы все немножко побаиваемся критики, а самокритика - внушает нам почти
отвращение.
Оправдывать у нас любят не меньше, чем осуждать, но в этой любви к оправданию
гораздо больше заботы о себе, а не о ближнем, - в ней всегда заметно желание
оправдать свой личный будущий грех; - очень предусмотрительно, однако - скверно.
Любимым героем русской жизни и литературы является несчастненький и жалкий
неудачник, герои - не удаются у нас; народ любит арестантов, когда их гонят на
каторгу, и очень охотно помогает сильному человеку своей среды надеть халат и
кандалы преступника.
Сильного - не любят на Руси, и отчасти
поэтому сильный человек не живуч у нас.
Не любит его жизнь, не любит литература, всячески исхищряясь запутать крепкую
волю в противоречиях, загнать ее в темный угол неразрешимого, вообще - низвести
пониже, в уровень с позорными условиями жизни, низвести и сломать. Ищут и любят
не борца, не строителя новых форм жизни, а - праведника, который взял бы на себя
гнусненькие грешки будничных людей.
Из этого материала - из деревенского темного и дряблого народа, - фантазеры и
книжники хотят создать новое, социалистическое государство, - новое не только по
формам, но и по существу, по духу. Ясно, что строители должны работать
применительно к особенностям материала, а главнейшей и наиболее неустранимой
особенностью деревенского люда является свирепый собственнический индивидуализм,
который неизбежно должен будет объявить жестокую войну социалистическим
стремлениям рабочего класса.
Парижскую коммуну зарезали крестьяне, - вот что нужно помнить рабочему.
Вожди его забыли об этом.
