Как старухи у гряд присели избы деревни,
Облохмотались крыши соломой шурша.
На завалине дед седой и древний
Плетет корзину из ветвей камыша.
От прожитых лет трясутся руки,
Слезливые глаза, бесцветы, как туман.
Он не забыл еще дворян кнуты и муки
И знахарей—попов вековой обман.
Не чаял, а дожил до света и свободы.
Сын его ушел в красный стан борцов
И бороздит теперь могучей
Волги
воды
Громя с судов Допикинских купцов
Не плачется старик, не охает, не стонет
Даром что нужда смеется за спиной.
А будет как не в мочь, портрет сыновий тронет
Костлявою, дрожащею рукой.
Зашепчет шамкая, как ветер в придорожьи:
—Борись, сынок, перед врагом не трусь,
—В твоей больбе я вижу отсвет Божий,
—Борись, за радостную Русь!
И снова углубясь в привычную работу
Плетет, плетет с улыбкой на губах
Пока закатный луч не бросит позолоту
На избы ветхие с прорехами в углах.
6 сентября 1919
