О, мне ли в гулкой тишине,
Поэту радости и солнца,
У не открытого оконца
Все за поэмами Шенье
О белых лебедях вздыхать,
Сентиментальничать, мечтать…
О, мне ли в гулкой тишине
Считать все пятна на луне!..
Я вижу: мимо милых сел,
По пажитям
земли
родной,
Гуди, жужжа, как рои пчел,
Бросая радостью, тоской,
Восстаньем, ужасом пожара,
Во все концы земного шара
Бегут и дни и ночи
Из жил рабочих
Телеграфов провода…
О, мне ли в гулкой тишине
Считать все пятна на луне
И вас не видеть, провода!..
Я вижу: гений предо мной
Луга, леса, поля и степи
Опутал в рельсы, словно в цепи
Своею мощною рукой…
По этим рельсам взад, вперед
Быстрее все из года в год,
Свистками разрезая тишь,
Бегут в
Москву,
Берлин,
Париж,
Чикаго
и другие города
Из мускулов рабочих поезда…
О, мне ли в гулкой тишине
Считать все пятна на луне
И вас не видеть, поезда!
Я вижу: чудища столиц
В металл закованного мира
На черном дыме у надира
Под стаею стальною птиц
Труби грубо
В трубы,
Гудят,
Кричат
Криком красным с огненных страниц…
О, мне ли в гулкой тишине
Считать все пятна не луне
И гула не слыхать столиц!
Я вижу: в
Лиссабоне, Риме
Берлине,
Вене, Петрограде,
Чикаго, Лондоне,
Царьграде,
Кидая к небу клубы дыма,
Буйствуя неудержимо
Сгустки мускулов рабочих
Дни и ночи
По металлу,
По закалу
Молотами бьют,
Солнце новое куют,
Жизнь куют,
Куют!
О, мне ли в гулкой тишине,
Поэту радости и солнца,
У не открытого оконца
Все за поэмами Шенье
О белых лебедях вздыхать,
Сентиментальничать, мечтать… —
О, мне ли в гулкой тишине
Считать все пятна на луне!..
И должен видимые мной
Все телеграфов провода,
Все поезда и города,
Бетон, железо, камень, медь,
Гул восстаний и пожара,
Буйство мускулов, удары
Буйно гимнами воспеть.
О, мне ли в гулкой тишине
Считать все пятна на луне!
