April, April
Laugh thy girlish laughter,
And the moment after
Weep thy girlish tears.
Lord Lytton.
Сняты будочки в летнем саду
С белых линий, прекрасных и чистых.
По широкой аллее иду
Меж деревьев печально-безлистых,
А весеннее солнце поем
О какой-то неведомой дали,
О походе вперед и вперед
И о сказке отваги и стали.
Где-то там, далеко-далеко,
Солнце светит на южное
море,
Дышит грудь глубоко и легко
И спокойная радость во взоре.
Может быть, от дыханья весны
Там забыты людские печали.
Но зарницы великой войны
Даже там позабыты едва-ли.
Как не думать, что села, поля,
И леса, и крутые обрывы—
Всюду кровью полита земля
И засеяны страшные нивы.
Как не знать, что везде на Руси
Плачут сироты, сестры и вдовы,
И что матери—Бог их спаси—
Ждут с тоской и с надеждою новой.
Всюду прячется жуткая тень,
Над Россией нависло ненастье.
И сейчас, в этот солнечный день,
Как-то совестно думать о счастье.
Но хотя, посмотрите: война
Не смутила веселья природы,
И беспечно катится волна,
Хороня под собой пароходы.
Отчего-же и нам не забыть
Эти стоны, и боль, и лишенья,
И не лучше-ль по-детски ловить
И улыбку, и радость мгновенья?
Отчего не мечтать о войне,
О разведках, о подвигах славы?
Отчего не пригубить во сне
Даже чашу любовной отравы?
А когда и у нас на груди
Красный крест загорится алея,
Смело встретим мы все впереди
И себя отдадим, не жалея.
