Человек, недавно приехавший из-за границы, рассказывает: "В Стокгольме открыто до
шестидесяти антикварных магазинов, торгующих картинами, фарфором, бронзой,
серебром, коврами и вообще предметами искусств, вывезенных из России. В
Христиании таких магазинов я насчитал двенадцать, их очень много в Гетеборге и
других городах Швеции, Норвегии, Дании. На некоторых магазинах надписи:
"Антикварные и художественные вещи из России", "Русские древности". В газетах
часто встречаются объявления: "Предлагают ковры и другие вещи из русских
императорских дворцов".
______________________
Нет сомнения, что этот рассказ - печальная истина, печальная в такой же степени,
как и позорная для нас. Чтобы убедиться в этой истине, стоит только посвятить
два-три дня на обзор того, что творится в галереях Александровского рынка, в
антикварных лавках Петрограда и бесчисленных комиссионных конторах, открытых на
всех улицах города. Всюду неутомимо ходят хорошо выбритые, но плохо говорящие
по-русски люди американской складки и - без конца покупают, покупают все, что
имеет хотя бы ничтожное художественное значение. Особенно усердно и успешно
охотятся за восточными вещами - китайским и японским фарфором, бронзой,
старинным лаком, вышивками по шелку, рисунками, финифтью, клуазоннэ и т.д.
Иностранцам хорошо известно, что Россия густо насыщена предметами восточного
искусства - особенно после похода на Пекин, где наши воины вели себя весьма
бесцеремонно по отношению к собственности китайцев и откуда наши воеводы возили
ценные вещи вагонами. Маньчжурская авантюра еще значительнее усилила приток
восточных вещей, немало вывезено их в Россию и за время японской войны. Но,
разумеется, больше всего способствовало насыщению России восточным искусством
наше непосредственное соседство с Китаем.
Знатоки дела, изучавшие историю восточного искусства, и коллекционеры утверждают,
что у нас можно найти в чудесном изобилии такие редкие и древние вещи Востока,
каких нет уже ни в Китае, ни в Японии. Очень многие иностранцы удивляются, что,
несмотря на такое богатство художественными сокровищами Востока, несмотря на
духовную связь русского искусства с восточным, у нас нет музея восточных
древностей и восточного искусства.
Конечно - это удивление наивных людей, разуму которых совершенно недоступно
понимание нашей русской оригинальности, нашей самобытности. Эти люди, видимо, не
знают, что у нас - лучший в мире балет и - самая отвратительная постановка
книгоиздательского дела, несмотря на то, что Русь - обширнейший в мире книжный
рынок. Им не известно, что газеты Сибири, изобилующей лесами, печатаются на
бумаге, привозимой из Финляндии, и что мы возим хлопок из Туркестана в Москву
для того, чтобы, обработав оный, отвезти обратно из Москвы в Туркестан.
Вообще иностранцы народ наивный и невежественный, и Русь для них - загадка. Для некоторых русских она тоже является
загадкой и притом весьма глупой, но эти русские - просто люди, лишенные чувства
любви к родине, патриотизма и прочего, это - еретики, а по мнению людей,
обладающих волчьим патриотизмом, это - Хамы, не щадящие наготы отца своего,
будто бы потому, что нагота отвратительна, когда она уродлива и грязна.
Но - шутки прочь. Дело в том, что Россию грабят не только сами русские, а
иностранцы, что гораздо хуже, ибо русский грабитель остается на родине вместе с
награбленным, а чужой - улепетывает к себе, где и пополняет, за счет русского
ротозейства, свои музеи, свои коллекции, т. е. - увеличивает количество
культурных сокровищ своей страны, сокровищ, ценность которых - неизмерима, так
же как неизмеримо их эстетическое и практическое значение. Они не только
воспитывают вкус и любовь к изящному, не только возбуждают уважение к творческим
силам человека, но служат возбудителями стремления к созданию новых вещей, новых
форм красоты и, таким образом, влияют на развитие художественной промышленности.
А вместе с неизбежным изменением социальных условий, вместе с приобщением
демократии к культуре, воспитательная роль художественной промышленности будет
огромна и развитие ее быстро.
Мы и тут поплетемся сзади других, а мудрецы наши будут охать, высказывая
запоздалые и бессмысленные сожаления:
- "Ведь сколько было у нас, в России, прекрасных вещей величайшего значения, и
художественного, и научного, а вот - все исчезло! Так жаль, что не догадались
своевременно собрать их, устроить музей - как бы хорошо было это!"
Поохают и - успокоятся.
А, между тем, время еще не ушло и можно бы сохранить много ценного и необходимого
для культуры России.
* * *
Умирает от голода Вера Алексеевна Петрова, врач первого выпуска "Женских
медицинских курсов". Мне пишут о ней:
"Я не знаю, кого просить за старого, больного человека, фактически умирающего от
голода - врача, всю свою жизнь посвятившего народу, земской работе. Теперь она
умирает беспомощная, покрытая грязью, в пыльной, ужасной комнате. Если бы Вы
слышали ее слова, уже потустороннего человека. - "Какой ужас голод!" Умирает
смертью медленной и верной, не имея ни одного человека, который принес бы ей
кипятку или кусок хлеба. Говорили так много о кротости и любви... где она?
Равнодушного зверя, без добрых начал и порывов, голодное брюхо - вот, что из нас
сделали..."
Необходима помощь. Адрес В.А. Петровой: 6-я Рождественская, д. 8, комната 46.
Деньги можно направлять и в редакцию "Новой Жизни".
